Руководитель дальневосточной дирекции ОПОРЫ России Сергей Мазунин в интервью нашему изданию рассказал об основных проблемах, с которыми сталкивается малый и средний бизнес в регионе, выразил свое мнение о новом законопроекте о территориях опережающего развития.
- Сергей Николаевич, каковы основные препятствия для ведения бизнеса на Дальнем Востоке?
- Условия ведения бизнеса на Дальнем Востоке отличаются от условий на других территориях. Прежде всего, это необходимой инфраструктуры - в частности, транспортной, коммунальной. В результате получается, что многие территории, богатые природными ресурсами, не вовлечены в хозяйственный оборот. Второй важный вопрос - конкурентоспособность нашей продукции. Она сейчас не может конкурировать с продукцией, произведенной в европейской части России, из-за высоких тарифов на перевозку, коммунальные услуги и т.д. Поэтому важно ориентировать бизнес на рынки сбыта стран АТР. Но там - жесткая конкуренция. В Китае, Южной Корее, к примеру, уже сформирована инновационная и технологическая база, а доступ бизнеса к капиталу - легче. Поэтому нужно разработать политику, которая сделала бы выгодным создание новых производств на территории российского Дальнего Востока. То есть речь идет не только о добыче ресурса, но и о его переработке. Если говорить о дереве, то это лесозаготовка, а затем, к примеру, пиломатериалы и производство мебели.
От Советского Союза нам досталось "наследство": энергетическая система Дальнего Востока не интегрирована в единую энергетическую систему страны. Отсюда - избыток генерирующих мощностей, значительные потери электроэнергии, что приводит к высоким конечным тарифам для бизнеса. Необходимо снизить затраты бизнеса на электроэнергию. Тарифы регулируются государством, однако методика их формирования требует внимания и участия как экспертов, так и бизнеса.
Если брать газ в качестве альтернативы, то можно заметить, что на Дальнем Востоке - самый дорогой газ, несмотря на то, что мы его добываем. В 90-х годах на Сахалине была заключена кабальная сделка с Exxon Mobil, и с тех пор мы действуем в рамках этого договора. Газификация региона идет недостаточно быстро, что препятствует появлению на Дальнем Востоке энергоемких производств. Не стоит также забывать, что у нас продолжительная холодная зима, требующая отопления для производств большую часть года.
Еще одно препятствие для дальневосточного бизнеса — его слабая капитализация. Многие предприятия не могут получить необходимые им финансовые ресурсы из-за того, что у них не хватает залогового имущества. Только проектное финансирование - под будущие проекты - позволит реализовать те или иные инициативы. Дальневосточному бизнесу необходимо обеспечить более лёгкий доступ к финансовым инструментам.
- А как обстоят дела в сфере привлечения трудовых ресурсов?
- Здесь мы говорим, прежде всего, о социальном аспекте - в первую очередь, о так называемых "северных льготах". В советское время были "северные" льготы и надбавки к зарплатам, но тогда и государство было единственным собственником. Сейчас здесь - диверсифицированные источники финансирования: государственные, муниципальные и частные. Выплата "северных" переложена на плечи бизнеса.
Та схема, которая работала при СССР, сейчас неэффективна. Если раньше на Дальний Восток ехали за "длинным рублем", то сейчас доходы населения здесь - не выше, а если и выше , то это "компенсируется" более высокими затратами на жизнь в регионе. Здесь холоднее, большие расстояния, все привозное - что не может не сказаться на стоимости жизни. Сейчас государство поставило перед собой задачу увеличить население региона на полтора миллиона человек, а реальные доходы людей - на 30% по сравнению с европейской частью России. Однако социальные инициативы властей - такие как дополнительный оплачиваемый отпуск - сейчас выливается в повышение себестоимости местной продукции. К тому же, согласно новому закону, работодатели-"северяне" обязаны компенсировать раз в два года проезд работника и его семьи к месту отдыха: вроде бы хорошая социальная инициатива, однако платить за нее компаниям приходится из собственного кармана. Некоторые эти нормы декларативны, некоторые - просто кабальны. И пока государство не выработает эффективный механизм компенсаций, стимулирующей функции эти законы нести не будут. Кстати, недавно появилась новость о том, что Минвостокразвития в своем законопроекте предлагает отменить северные надбавки. Но тогда вообще непонятно, как они собираются полтора миллиона человек на Дальний Восток привлекать.
50% всех природных ресурсов России находятся на Дальнем Востоке. Их необходимо осваивать и вовлекать в хозяйственный оборот. Однако для этого нужны трудовые ресурсы. Наличие доступных трудовых ресурсов - одно из условий инвестиционной привлекательности региона. В Хабаровском крае уровень безработицы - полтора процента, в городе Хабаровске - 0,29%. То есть трудовых ресурсов у нас нет. Предприятиям здесь и так не хватает людей. Один из путей решения этого вопроса - привлечение иностранной рабочей силы. Тот механизм, который сейчас работает, запутан, затратен и малоэффективен для нашего региона. Мы предлагаем для Дальнего Востока сделать исключение и отменить квотирование иностранной рабочей силы. Сейчас процесс привлечения иностранцев и получения квот, в частности - многоэтапный, инерционный и коррупционный. В позапрошлом году мы на заседании инвестиционного совета при губернаторе Хабаровского края подсчитали, что бюджеты разных уровней из-за этого теряют около миллиарда рублей в год. Ведь предприниматели за привлечение рабочей силы платят пошлины, а сами гастарбайтеры платят за получение права работать в России. Однако сложности легализации заставляют их работать по серым схемам. Бюджет при этом теряет деньги. Мы недавно проводили исследование: до 2025 года потребность в иностранной рабочей силе в России будет только возрастать — на Дальнем Востоке эта тенденция будет еще более выраженной. Мы уже проигрываем конкурентную борьбу на международном рынке труда. Так, китайцы уже не хотят к нам ехать. Наша система слишком запутана, и они едут туда, где условия более понятны, прозрачны и лаконичны. Эта проблема характерна не только для Дальнего Востока, но и для европейской части России. Просто у нас она обострена с учетом демографической ситуации.
-Как вы оцениваете работу Минвостокразвития, в частности, по законопроекту о территориях опережающего развития?
- Плохо то, что Минвостокразвития сейчас не ведет диалог с бизнес-сообществом. Насколько я знаю, диалога между регионами (по законопроекту) тоже нет. Законопроект Минвостокразвития сейчас подготовлен и внесен в Госдуму. Но, как стало ясно в ходе недавнего обсуждения в Общественной Палате, непонятно, как именно закон будет применяться на практике. Нет четких критериев того, кто станет резидентом новых ТОСЭР. Получается, что мы собираемся потратить 200 миллиардов рублей на инфраструктуру новых "территорий опережающего развития" , не имея критериев того, кто может стать их резидентом, каков механизм их работы и так далее. Законопроект фактически вводит двойное управление: в регионах, где будут ТОРы, предлагается подменить местное самоуправление - вразрез Конституции. Как это? Еще непонятен аспект с трудовыми правами: Минвостокразвития предлагает освободить резидентов от взносов в Фонд социального страхования, в Пенсионный фонд. То есть работник этих "особых территорий" без пенсии останется? Вопросов к законопроекту много, а диалога нет.
Пока я не вижу, есть ли в плане Минвостокразвития место малому и среднему бизнесу. Знаю, что сейчас для участия в программе отобраны 16-18 компаний типа "Роснефти" или "Новороссийского порта" - явно самые "бедные". 31 октября состоятся "нулевые чтения" законопроекта в Общественной палате, мы эти вопросы поднимем.
Проблемы бизнеса на Дальнем Востоке - системные. К ним необходим комплексный подход. Минвостокразвития внесло закон, который вызывает у нас множество вопросов. Но ведь бизнес должен знать правила игры - в частности, о будущих ТОСЭР и т.п. О какой предпринимательской инициативе в таких условиях может идти речь? Неопределенность и скрытность пугает и инвесторов. Я боюсь, что произойдет очередное освоение миллиардов бюджетных денег, а результата мы не получим.
Беседовала Евгения Кульгина
